Смоленский фольклорный ансамбль Живая вода

не ожесточились, не держат ни на кого обиды, не стали нытиками. Те страшные годы (да и в последующих было достаточно несправедливого и унизительного) вспоминают сдержанно, не рвя, что называется, на себе волосы, в то время как я частенько, бывало, едва сдерживалась, чтоб не уткнуться в большие наработанные крестьянские ладони рассказчицы да не расплакаться. А уж когда во время тягостных воспоминаний кто-нибудь из бабулек, уловив чутким сердцем мое состояние (чувство такта у крестьянок того поколения удивительное), встрепенется да скажет товаркам с укоризной: «Чтой-то мы, девки, гостью совсем, гляньте-ка, уморили: сидит, скуксившись. А ну-ка, хватить языками лазготать — сыграем песню какую, весёлую»,— и «девки», разом спохватившись, виновато и торопливо *кивая* ¹ головой, грянут сильно и слаженно «скакавуху» — тут уж горло перехватит не на шутку: поют-то (и как поют!) — «последние из могикан», выжившие вопреки тому «заряду ненависти, который уже в начале 20-х годов был обрушен на традиционно деревенский уклад жизни — хозяйствование, чувствование, мышление, быт», вопреки «чудовищному психологическому давлению на крестьянскую традицию» (Новый мир. 1988. №8. С. 248).

Низкий поклон этим крестьянкам за то, что не только выстояли, но и сохранили для нас песню, которую и шельмовали, и запрещали (это только на бумаге у некоторых музыковедов фольклору у нас всегда была «зеленая улица»). Петр Михайлович Казьмин, племянник Митрофана Ефимовича Пятницкого, вспоминает ², что пришлось пережить крестьянским хорам, по отношению к которым в конце 20-х годов в прессе был затеян «суд слушателей», открывшийся большой статьей в журнале «Радиослушатель» «Песни не наши»: «Чем скорее мы забудем старую деревню, тем успешнее, быстрее пойдет строительство деревни новой — это совершенно очевидно». А хор им. Пятницкого всей своей продукцией эту память о старой деревне, ее традиции и «культ» — всемерно поддерживает. На чью мельницу эта вода?! Новая деревня — это «ликвидация кулачества как класса». Старая деревня — это кулаки и зависимые от них элементы деревни, борющиеся не только за землю, но и за свою идеологию: за всякую «старину» — за религию, за устои семейного векового быта, за обычаи, обряды, песни… Сейчас песни и пение хора им. Пятницкого отмечены печатью «кулацкого выступления на идеологическом фронте».

*И далее:* ³ cтаринная народная песня («беспримесно» сохраняемая хором им. Пятницкого), вызывая в рабочем переживании чувства, настроения и ощущения дореволюционной деревни, задерживает процесс перерождения его из «крестьянина» в «рабочие». Такова ее — а стало быть, и продукция хора им. Пятницкого — дезорганизующая роль. Во всяком случае в массовых отрицательных моментах нашего строи-

¹ Исправлено редактором на *покачивая*.

² См.: К а з ь м и н П. М. С песней.— М., 1970. — С. 48—53.

³ Удалено редактором.