Смоленский фольклорный ансамбль Живая вода

Журнал с вкладными грамзаписями «Клуб и художественная самодеятельность»
№4 (658), февраль, 1985

Музыкальная гостиная

Эта история о том, как эстрадный коллектив, постепенно, путем долгого, трудного поиска менял свое лицо, как он увлекся манерой русского народного подголосья и в конечном счете трансформировался из вокально-инструментального состава в фольклорный ансамбль. Эта история еще совсем недавно могла бы показаться необычной. Но не сегодня, в молодежно-музыкальном движении идут творческие поиски, изменения ориентиров, возникают неожиданные «сплавы». Молодые все пристальнее и глубже интересуются народной песней, стремятся «перехватить» искусство русской подголосочной импровизации, не дать ему угаснуть, наполнить его новым, современным содержанием…

Но расскажем все по порядку.

Итак — вторая половина 70-х годов. Вокально-инструментальный ансамбль «Феникс», существующий при Смоленском педагогическом институте. Четверо певцов — Людмила и Сергей Новиковы, Лариса Кавалерчик, Владимир Воробьев — и аккомпанирующий инструментальный состав. Хороший, крепкий самодеятельный коллектив, лауреат 1-го Всесоюзного фестиваля самодеятельного художественного творчества трудящихся. Репертуар — советская песенная классика, современные песни. Типично эстрадная манера исполнения, «микрофонное» пение. В конце 70-х годов ансамбль получает приглашение работать от Смоленской филармонии и становится, таким образом, профессиональным коллективом.

Все шло достаточно гладко, программы «Феникса» аудитория принимала хорошо. Однако вот эта самая «гладкость» вскоре перестала устраивать молодых музыкантов. Им хотелось, чтобы репертуар был полностью своим, не повторявшим популярные образцы. Поэтому даже песни из «золотого фонда» советской классики ребята стремились отбирать менее известные. Пели, например, хоровую композицию А. Новикова «Отъезд партизана», «Казаки» («Едут, едут по Берлину наши казаки…») братьев Покрасс. Исполняя эти и другие песни военных лет, почувствовали, насколько близок их мелос, интонационный строй народным истокам, русской песенности. Почувствовали тягу к исполнению фольклора.

Но — какого? Ведь нет народных песен вообще, есть песни определенных регионов, конкретного народа и народностей. У каждого свой стиль, своя манера исполнения.

Предложила Люда Новикова: «Петь нам, конечно, надо песни нашего Смоленского края. И не в обработках, а в оригинале, так, как поют люди на селе…»

Предложение было принято. Но: артикуляция, распев, тембр, окраска звука — все это было в ансамбле иным — современным эстрадным или академическим. Традиционное же народное звучание совсем другое…

И вот тут в нашей истории появляется еще одно лицо: бабушка Люды Новиковой, Мария Никитична Лемутова. Ей — за восемьдесят. Удивительный человек, знающий и любящий песню, даже сочиняющий («складывающий») ее. Без бабушки, без ее мелодий ничего у ансамбля, скорее всего, не получилось бы…

Рассказывает Люда Новикова.

— Помню (это было много лет назад), выходила замуж моя старшая сестра. То, что пелось на свадьбе, бабушке не нравилось, ей было не по себе, она все повторяла: «Непорядок, не звучат на свадьбе свадебные песни…» Рядом сидела сестра бабушки, и вдруг они вдвоем неожиданно запели эти песни. Гости замолчали, но, помню, смотрели на старушек весьма иронично. Кто-то даже смеялся потихоньку. А они выдержали. Им невероятно трудно было, но они пели. Потому что им нельзя было не спеть. Ведь что ж за свадьба без «свадебных» песен?

Позже, когда я училась в пединституте, то решила записать бабушкины песни, хотя бы часть. Был у нас в институте предмет «устное народное творчество», правда, никаких записей по этому курсу от нас не требовалось и сделала их я для себя. Три кассеты, три часа звучания. Мне всегда хотелось, чтобы эти песни кто-нибудь спел, какой-нибудь народный коллектив. Однажды выступал у нас фольклорный ансамбль Дмитрия Покровского. После концерта я подошла к Покровскому. Он усталый был, но внимательно выслушал меня. Я ему и о песнях рассказала, и о бабушке, об обычаях наших смоленских. Хотела, чтоб они взяли, эти песни в свой репертуар. А Покровский вдруг сказал: «А вы-то сами чем занимаетесь?» Мы рассказали о своем ВИА. А он: «Если вам так дорого все смоленское, почему бы самим не петь?» Было это в 1980 году… И вот два года спустя, когда мы в ансамбле стали думать, какие же песни исполнять, я познакомила ребят со своими записями.

Кассеты произвели на ребят огромное впечатление. И в дальнейшем мы взяли многие песни именно отсюда. И мелодии, и тексты песенные, и распев — все шло от бабушки. Она в совершенстве знает фольклор Починковского района Смоленской области (кстати, это родина нашего знаменитого земляка Александра Твардовского).

Конечно, встретились мы со многими трудностями. Например, ребята долго не могли освоить ритмические структуры песен. Вроде бы мотив не длинный, и по диапазону не широкий, а повторить его сразу не могли — так много было в нем ритмических хитростей. Мне было легче, я с бабушкой пела дома не раз, манеру эту знала давно. Кроме цикла свадебных песен, бабушка знала много обрядовой лирики — песни красивые, какие-то завораживающие, магические. Веснянки, масленичные песни, колядки. Стала я петь, а Сережа подпевал. Другие ребята сначала просто нас слушали, а потом начали тоже подключаться: сначала появился третий голос, потом четвертый. Постепенно загорелись все. Репетировали мы несколько месяцев, пели по дороге на концерт и с концерта в автобусе, но со сцены запевать долго не решались. И вот в один прекрасный день Сережа сказал: «Ну что, ребята, рискнем?» Из всего обилия бабушкиных песен выбрали сначала три: свадебную «Стой, береза», игровую «Свет моя, улица» и еще одну, плясовую. Причем выглядело это на концерте так: мы отставляли в сторону микрофон, Сережа говорил: «Живем мы на Смоленщине, край наш песнями богат — вот послушайте!..» — и без всяких микрофонов, в совершенно иной манере мы запевали.

Конечно, боялись эклектики. Все-таки мы — ВИА, народ пришел на эстрадный концерт — и вдруг народное звучание. Помню, первый раз зрители переглядывались, недоумевали… Но приняли нас в конце концов очень хорошо! Постепенно «фольклорная» часть нашего концерта стала увеличиваться. Чтобы усилить впечатление, стали использовать в ней и народные костюмы. Я, например, переодевалась в сарафан, «кохту нашиваную» и «хвартук», расшитый петухами — костюм, оставшийся еще от мамы моей бабушки, то есть от прабабушки. Сейчас это большая редкость — Смоленщина в войну вся выгорела… В этом костюме меня, случалось, даже и не узнавали, (тем более что пела совсем по-другому, в иной манере). Приехал однажды режиссер из Москвы — ставить нашу программу, собрал всех на собеседование и говорит: «А где еще одна девушка?» — «Мы все тут». — «Да нет, та, что русские песни пела». — «Вот она». — «А тогда где эстрадная певица?»

Песни с кассет, напетых Марией Никитичной Лемутовой, были в основном одноголосными. А как их распеть? Помогло то, что, бывая в деревне, Люда и Сережа Новиковы могли часто петь вместе с бабушкой. Мария Никитична пела не только ведущий голос, но и побочные — если она ощущала какой-то вакуум в звучании, то тут же его заполняла, вплетала в узор народного многоголосья необходимую нитку. Причем мелодическую линию никогда не повторяла буквально, всегда прибавляла ка-кое-либо украшение, создавала новый вариант. Основу песен ансамбля составили двухголосные напевы, к которым иногда добавлялся гармонический бас. Бывали и перекрещения голосов, встречались достаточно терпкие созвучия. К вокальному квартету вскоре была добавлена скрипка (Сергей закончил, как скрипач, музыкальное училище). Впрочем, народная манера и здесь совершенно отлична от академической: держат инструмент не между подбородком и плечом, а прижимая его к груди, нижняя струна тянет один «волыночный» звук, а на верхних исполняются вариации на главную тему, звучащие в той же тесситуре, что и голоса, то есть как еще одна мелодическая линия. Раньше на Смоленщине скрипачей было множество — у бабушки, Марии Никитичны, два старших брата, погибших на войне, были, например, превосходными деревенскими скрипачами. Делали инструменты деревенские же мастера — выпиливали из досок, натягивали в качестве струн вощеные нитки.

Появились в ансамбле, наряду со скрипкой, и другие инструменты — жалейка (на ней играет Леонид Крыса), трещотки.

…И вот — наступил момент, когда «Феникс» принимает решение: оставить исполнение эстрадного репертуара, преобразовать свой ВИА в фольклорный ансамбль. Даже название изменилось, хотя смысл его прежний — преображение, возрождение. Назвались «Живой водой». Это не значит, что группа считает себя неудачником в эстраде, перебежчиком в народно-песенное творчество. Нет. Эстраду, современную советскую песню любят и думают еще вернуться к ее исполнению. Просто в их духовном творческом развитии наступил переломный момент, когда, как в сказке, чтобы идти дальше, надо испить «живой воды», прильнуть к роднику. А родники, известно, из родной земли бьют, потому так и называются. Вот и окунулись сейчас музыканты в свой смоленский мелос.

Впрочем, интересны им, конечно, и песенные стили других областей. В прошлом году на традиционном фольклорном празднике в Коломенском (см. «КХС», 1984, № 15) ансамбль «Живая вода» выступал вместе с московскими молодежными фольклорными коллективами, показывающими песни Белгородской, Брянской областей, манеру исполнения казачьих песен. Тут смоляне и переняли кое-что у своих собратьев по увлечению, да и сами в долгу не остались — познакомили всех желающих с напевами Смоленщины.

Что же дальше? Сейчас ансамбль, освоив новый для себя материал, создал концертную программу, построенную целиком на фольклоре, и активно концертирует. Много выступает перед молодежью. «Мы поем молодыми голосами и для молодых, — говорят ребята, — хочется, чтобы и для наших сверстников в зале эти песни стали таким же глотком «живой воды», что и для нас».

Дальняя, «стратегическая», цель коллектива — найти органичный сплав народного мелоса с современными ритмами, соединив таким образом оба этапа своих творческих поисков в единое целое. Работа эта большая, надолго.

…Нашим читателям предстоит еще одна встреча с ансамблем «Живая вода» — на этот раз на вкладной пластинке. Вы услышите один из шедевров русской песенной лирики — песню «Горы Воробьевские» (песню эту поют не только в Смоленской, но и практически во всех областях Центральной России), и игровую свадебную песню «По лугам». А еще вы побываете на «уроке» бабушки Марии Никитичны — в пластинку включена запись, сделанная у нее дома в то время, когда она показывает музыкантам ансамбля приемы народного пения.

Евгений Борисов